Но что это я в самом деле всё про обманки и другие хитроумные тактические приёмы, простая лобовая атака – чем не технология победы?

    Когда сталкиваются в невероятной схватке одна армия с другой: скрежет мечей, звонкие удары по шлемам и щитам, всюду конское ржание, пыль из-под копыт, скрежет стали и дым от огненных стрел, пронзающих воинов и с той и с другой стороны. В сущности, при лобовом прямом столкновении, если только обе стороны идут на него, от полководцев почти ничего не зависит, да и от удачи тоже. Здесь вступают в действие другие объективные силы — исход битвы решает прочность кулаков, мечей и человеческих черепушек.    

    Однако, сколько стоит такая прямолинейность, когда счёт идёт на человеческие жизни? И может ли она гарантировать победу в случае столкновения с опытным, закаленным в военных походах противником?

    Самый наглядный пример – османы – очень хитрые, привыкшие всегда воевать в условиях ограниченности ресурсов и зачастую на чужой территории против превосходящих сил противника.

    Возьмём тот же Никополь, вернее даже весь крестоносный поход англо-французских рыцарей, организованный по условиям 28-летнего перемирия в Столетней войне с целью отодвинуть османов подальше от христианских народов Центральной Европы. Согласно средневековым хроникам (главная из которых естественно подробнейшая «Хроника Фруассара» начала 15 века), армией крестоносцев командовал цвет французского рыцарства, а именно Жан Бесстрашный, Роберт д’Артуа, маршал Бусико, граф д’Э, Ангерран де Куси и многие другие знатнейшие люди. Они были молоды, горячи, они мечтали о славе и готовы были в яростных штурмах ценой небывалой отваги прославить свои имена в веках, чтобы ещё многие и многие поколения вспоминали их славные подвиги и гордились своими предками.

    И поначалу фортуна, кажется, благоволила отчаянным крестоносцам. Под свирепым натиском тяжёлой кавалерии пали Видин и Рагова. Победы кружили голову, и вот уже неприступный Никополь казался таким осязаемым и уже практически отбитым из лап коварных османов.   

    Утром 20 апреля 1396 года на военной ставке в Дижоне крестоносцами было принято решение атаковать турок под Никополем. Тщетны были попытки венгерского короля Сигизмунда уговорить спесивых франко-бургундских и английских командиров занять оборонительные позиции, защищать Дунай от вторжения иноверцев, рыцари жаждали побед и славы, успех на начальных этапах войны застилал им глаза, они считали себя непобедимыми, поэтому и были обречены на поражение…

     Однако, первый удар тяжелой кавалерии христиан по флангам османов всё же был успешным (бой состоялся 25.09.1396 г.)! Они удачно преодолели заграждение из кольев, которые повтыкали османы, чтобы задержать конницу. Они резали свирепо и безжалостно, без устали в невероятном азарте, и казалось, сам Марс вселял нечеловеческие силы в рыцарей, крушащих всё на своём пути. Второй удар тоже пришёлся в самую точечку и как раз вовремя. Но вот, беда – османы всё не кончались и не кончались! Как клонированные китайцы, они словно вылазили отовсюду, спеша наброситься на бронерованных всадников, которые, к слову, только внешне отдаленно напоминали робокопов, а на самом деле были всего лишь людьми и попросту ухайдокались перерезать противным монголам глотки. Опытное  войско Баязета умудрилось сохранить строй. В какой-то момент рыцари, ворвавшиеся в боевые порядки противника, начали тонуть в захлестнувшем море пехотинцев и потеряли контроль над ситуацией. Видя, что столь мощные удары кавалерии не принесли результатов часть венгерской пехоты попыталась сбежать за Дунай – что толку, монголы всё равно ведь нашли и если не зарезали – так в рабство увели на правах победителей. Да что там и говорить, если и сам Сигизмунд от греха подальше убежал за Дунай с горсткой своих людей.

    А крестоносцы остались на растерзание свирепым туркам, которые словно разъяренные бешеные псы, набросились на них со всех сторон, никого не щадя и не находя упоения, насыщения в своей ненависти. Для европейцев это было ужасным зрелищем – когда убивали самых знатных, не смотря ни на гербы на налатниках, ни на дорогие рыцарские доспехи – признаки принадлежности к могущественным фамилиям, с которых можно стрясти большой выкуп. Все христианские войны ведь велись по другим правилам – там не было тупой жестокости, тотального уничтожения и непримиримой мести, ненависти врагу. Наконец, в лапы османам попал сам Жан Бесстрашный – наследник трона Бургундии, который бился с отчаянием льва, по словам Фруассара. Его не убили – такая судьба, наверное. Его продали потом за огромнейший выкуп родственникам, в Бургундию Жан вернулся нескоро, уже очень повзрослевшим, насмотревшимся на ужас войны и тщетность прямой лобовой атаки против опытного противника. Вся спесь ушла вслед за многими-многими друзьями-рыцарями, павшими в битве за Никополь. Жан повзрослел на целую жизнь. Он понял, что одной из самых его больших ошибок был недостаток и неточность информации о количестве бойцов Баязета, а так же поспешность и авантюризм – одним словом понты рыцарей, кинувшихся в прямую лобовую атаку без поддержки пехотинцев. Во многом вина за гибель супер-современной тяжёлой англо-французской кавалерии была на совести тех, кто 20 апреля в Дижоне принял решение о лобовой атаке османских войск под Никополем. 

//Средневековые миниатюры из иллюстрированной «Хроники Фруассара«