Говорят, и сегодня можно пройтись по земляному валу, с которого в 1053-м году папа Римский Лев IX наблюдал, как рушатся его надежды, и умирает гордость. Он мечтал сделать римскую католическую церковь сильной и благочестивой, хотел уничтожить всё, что её очерняло и позорило (начиная с взяток и заканчивая бесчисленным количеством бастардов священников), хотел приструнить норманнов и вернуть свою власть на своих землях.

Кто ему противостоял? Ах, ну да всё те же наглые, амбициозные, бесстрашные норманны. Ох, что за ярость и сила была у них в груди! Неукротимость волка и мобильность оленя, мощь льва и общий мозг на всю стаю – прямо как у собак. У молодых народов всегда так. Пока они ещё только бьются за право существования, только искры летят из-под копыт их коней. Но стоит осесть, одряхлеть, перестать завоёвывать мир – и вот уже от них веет могильной сыростью, как от других, жирных и разлагающихся племен.

Перед битвой при Чивитате бойцы норманнского войска голодали. И ещё мучились от угрызений совести, что идут войной на «наместника бога на земле». К тому же и шансов на успех у них было очень мало с самого начало. 3000 воинов кавалерии + 500 пехотинцев против более 6000 отборных бойцов Льва IX, к которым ещё, между прочим, в любую секунду могла присоединиться несметная греческая армия императора Константина Мономаха.В такой ситуации, думаю, немало нашлось бы тактиков, которые бы вывесили белый флаг и, пожав лапки и хвостик, стали бы пятиться и разлагаться морально. Но не норманны, ни в коем случае не они – ведь им было что здесь потерять – земли, поместья, жизни и прочее. А потому первый яростный наскок норманнской конницы пришёлся чуть ли не на середину переговоров, которые вели представители обеих сторон перед битвой. Атака была неожиданной, молниеносной и решительной. Её возглавил Ричард из Аверсы сокрушительным ударом в правый фланг папского войска. По иронии судьбы отряд норманнов Ричарда столкнулся с коренными итальянцами и лангобардами: чужаки против аборигенов, амбиции против стабильности. И чем злее были норманны, тем трусливее местные жители, которые и в строю-то, положа руку на сердце, стоять никогда не умели. Они думали — придут, постоят для массовости и свалят по домам, не забыв прихватить жалованье за службу. А вышло не так. Вышло, что воевать нужно было всерьез, против озверевших, остервенелых всадников, один вид которых наводил ужас, что потом отложится в генетической памяти. Норманны не просто прорвали правый фланг, они растерзали его, смели в прямом смысле этого слова – ведь те, кто не пал от удара меча, позорно бежал с поля боя с широко раскрытыми от страха глазами, спасая свою никчёмную жизнюшку. Впав в азарт, воины Ричарда из Аверсы преследовали дезертиров, мчались на полном скаку, чтобы замочить, добить выживших. То, что они сумели обуздать себя, вернуться на поле боя, чтобы помочь центру и левому флангу – поистине великий прорыв, решивший исход сражения. Дело в том, что как бы ни были «прокачены» норманны, их всё равно было намного меньше, чем папских воинов. Если бы правый фланг продолжил преследование капитулирующих, то слева и в центре достичь успеха им не удалось бы. Ведь в центре стояли неуступчивые швабские наёмники, которых одними россказнями про норманнов не возьмёшь, да и крутость фехтования их особенно не колышет – они просто не боятся совсем! И стоят насмерть до конца, что бы ни случилось ровными рядами, надёжными, как само слово германца.

В центре соединениями норманнов командовали Хэмфри де Отвиль – и вроде бы тоже не лыком шитый полководец, он много чего на своём веку повидал, но такого мужества и свирепости ему видеть пока не приходилось. Швабы рубили мечами так слаженно, словно на тренировке, к ним было не подступиться, оставалось только терпеть и держаться, лишь бы только не прорвали центр.

Но и у Хемфри дела шли «ещё нормально» по сравнению с Робертом Гвискаром на левом фланге. Здесь тефтоны атаковали особенно настойчиво и продуманно. То была дикая сеча голов, рук, ног, ломка ребер, вонзание мечей через шею по самую поясницу. Трижды (если верить Вильгельму Апулийскому-летописцу) сам Роберт падал с коня и трижды вновь возвращался в стремена. Он получил множество ран, но так и не ушёл, продолжая рубить на передовой. То было бешенство, помутнение рассудка и первобытные инстинкты, проснувшиеся на поле брани – а иначе, ну как объяснить, что вроде бы знатный, богатый феодал, не жалея кровинушки бьётся в первых рядах не на жизнь, а на смерть, и не желает ни на шаг отступить, не чувствует усталости и ранений рук?

Летописец пишет, что тефтоны были выше ростом, сильнее и опытнее в бою, у них было лучшее снаряжение, и они хотя бы не голодали. А единственные преимущество норманнов — это бешенство и воля к победе.

Хотя, конечно, их одних не хватило бы, чтобы одолеть воинство «наместника Бога на земле». В решающий момент Гвискару помог Ричард из Аверсы. Именно его своевременное возвращение на поле боя определило исход сражения – влило в ряды трескающейся по швам обороне норманнов новые силы и склонило чашу весов в сторону завоевателей. А всё потому, что на одном авторитете Ричард смог заставить своих бойцов свернуть преследование бежавшего противника, развернуться и вновь вступить в смертельную схватку с ещё не поверженным врагом.

В итоге швабы и тефтоны были вырезаны практически полностью. Папа Римский (он же родственник императора Константина) проиграл, был пленен, хотя формально это так не называлось (всё же норманны боялись кары небесной — на папу руку поднимать). После плена Лев IX сильно сдал, ведь дело всей его жизни было погублено и похоронено под Чивитате. Норманны же добились всего, чего хотели – они отвоевали своё право на захваченные земли, принесли вассальные клятвы, благодаря которым юридически закрепили за собой навсегда лены и вотчины. Лев IX был вынужден их признать, и, заставив его это сделать, они по большому счёту оказали огромную услугу Империи, ведь у неё никогда не было столь рьяных и надежных защитников. С другой стороны — никто не знает, как сложилось бы, если бы папу не пленили – может, и не было бы разрыва между православной и католической церквями, ведь именно во время физического отсутствия Льва IX в Риме, константинопольский патриарх Керуларий вначале в частных письмах, а потом и публично призвал к разделению церквей, и в итоге этого добился…

Ну а что касается тактики сражение при Чивитате – классический пример того, как дорого время битвы – у кого оно есть – тот и побеждает, и ещё, что решительная, но в то же время контролируемая атака порой позволяет выиграть бой даже в условиях меньшего числа бойцов.