Сколько ни езжу на фестивали, но, наверное, никогда не привыкну к этому щекочущему душу странному ощущению, словно оживают у тебя на глазах абцазы из любимых книжек про давние-давние времена и кадры из фильмов про рыцарей. Ведь всё так похоже, только в сто раз ярче, эффектнее.

   Просыпаешься в шатре на подстилке из соломы.

    Идешь умываться к лесному живописному ручью с прозрачной водой, в которой отражается глинистое дно.

     А вокруг поют птицы, колышатся травы, о чём-то мудром и далеком шуршат, качаясь, высокие деревья – всё такое живое,  трепещащее свежестью раннего утра. Роса как настоящая, вернее, настоящая же!!!

     Или, может, снится, или душа замечталась о чистоте и свежести после пыльных городских улиц, одетых в сталь, бетон и асфальты?

    Возвращаешься в лагерь: там уже рубят дрова и разводят костерок под кованым котелком с водой. Всё правильно! Скоро будет завтрак, только, чтобы его приготовить, нужно чуть больше усилий, чем 1 щелчок кнопки на микроволновке, чуть больше времени нетерпеливого ожидания.

     Да и можно ли вообще сравнить даже самую изысканную домашнюю еду с походной кухней, вобравшей в себя всю сладость южного воздуха и огненную страсть потрескивающих углей?

    После завтрака на манер средневековых горожан, выбравшихся на праздник в воскресный день, идёшь на ярмарку, где хитрые, языкастые хохлы уболтают, рассмешат, да так и не отпустят, пока все деньги не выманят – зато, вернувшись домой, будешь всем хвастаться чудными ништяками, которых нигде, кроме фестиваля и не достанешь – хоть всю антикравку города вверх ногами перетряси.

    Потом игры. Вот уж забава так забава – намочить тряпку и всем женским батальоном из таких же, как ты, воинственных представительниц прекрасного пола в одних тоненьких льняных камизах, отхлестать по мускулистым плечам и спинам парней.

    Это они в доспехах кажутся такими сильными и непобедимыми, а на игрищах можно от всей души так отстегать, что всю жизнь вспоминать потом будет.

    Хотя, что-то мне подсказывает, что в теплой компании друзей будет потом патлетс) вспоминать не свои ссадины от ударов мокрыми рубахами, а прилипшие к телу, мокрые и от того почти прозрачные камизы, обнажившие естественную красоту воительниц.

    Ощущение праздника подкрашивает ещё и этот дурацкий шут герцога Тирольского, багающих в кандалах и звенящий бубенчиками на шапке, которого время от времени погоняют плеточкой, чтоб не расслаблялся, и яркие праздничные одежды реконструкторов, и приятные разговоры со старыми-новыми знакомыми, и мягкий, душистый аромат черноморского вина.

     Вечером был пир, да не такой, как на Белгороде, где в промозглой темной ночи было сыро и холодно, а нормальный такой, степенный и величественный, веселый и разгульный, с менестрелями и боевыми тостами и кличами, в уютной таверне при свете множества фонариков и костров. И всё время не покидало ощущение, словно ты попал в швейцарское поселение – все эти перья и тирольки…

    Вино приносили в глиняных кувшинах заботливые и юркие девушки. Всех гостей угощали горячим, гарным, соленым супчиком и колбасками.

     Ночь, огромная, светлая. Смотришь в тёмно-фиолетовое небо и кажется, что белолицая Луна, словно попалась в капкан между холмами, и не уйдёт, и будет твоей верной, ласковой спутницей хоть всю ночь и даже больше – ты увезешь её тайны и нежные очи домой и никому не будешь показывать, лишь изредка, в самые трудные моменты жизни, вспоминая этот искренний, южный взор.

Реклама: ищите бесплатные объявления? Вам сюда.