Дюрандаль – самый известный из мифических и самый мифический из известных мечей Средневевковья.

   Так получается, что за последние 900 лет его чаще всего реконструировали ффсякие личности, всё больше художники и апрхитекторы, воссоздающие легендарное оружие победы в камне, бронзе и т.д. Ну потому что Дюрандаль вместо со своим хозяином Роландом по странному стечению обстоятельств стали символами человеческой гордости, непреклонности перед гнётом беспросветной власти каталической церкви, именно они защищали ростки свободы, или вернее, надежды на неё в душах городов и горожан.    Ведь в сущности, ну кто такой был Роланд по меркам средневекового человека? Славный герой, сильный, непобедимый, почти что бог, вот и меч у него истинно волшебный, можно сказать, божественный. И хотя вся эта показная установка многочисленных Роландов с Дюрандалями повсеместно в городах Европы отдаленно попахивала идолопоклонничеством, всё же не будем уменьшать значение обоих этих символов для развития средневекового общества и западноевропейского менталитета, а лучше уподобимся великим мастерам древности и упорядочим знаний о Дюрандале.

    Ну кстати, для солидности исследования сузим временные рамки – будем использовать текст поэмы, датируемый 1364-м годом:    

Итак,

• О длине Дюрандаля можно судить по строке «Veez m’espee ki est e bone e lunge» — ( сарацин Тургис, один из героев произведения, говорит: «Взгляните на этот меч, хороший и длинный».) Ну то есть можно заключить, что он не был коротеньким норманнским клиночком, а нормальным таким взрослым мечом)



• О стали: В поэме говорится, что Дюрандаль был выкован кузнецом Мадельгером из Регенсбурга из той же стали, что и меч короля Карла Joyeuse, про который было сказано: он очень ярко блестит: Ki cascun jur muet trente clartez — он 30 раз на день меняет свой блеск ; или вот ещё: ki pur soleill sa clartet ne muet — его блеск соревнуется с блеском солнца. Ну и наконец уже касательно свойств самого Дюрандаля, автор упоминает про его «блеск и белизну», ну то есть очень начищенный он был!)



• Самое интересное: Набалдашник сделан из горного хрусталя; он позолочен: En l’oret punt l’ad faite manuvrer — он приказал позолотить набалдашник.
• Реликварий. En l’oret punt asez i ad reliques — в золоченом набалдашнике есть много реликвий. Карл Великий поместил в набалдашник меча острие копья, которым Иисус Христос был ранен на кресте, кусочек одежды Девы Марии, зуб святого Петра, кровь святого Василия и волосы святого Дениса.



• О дужках на рукояти: Helz — это две дужки сразу под рукояткой; они были прямыми, а иногда изогнутыми. Обычно они были позолоченными; отсюда фраза espeees enheldrees d’or mier — прикрепляют мечи к дужкам чистого золота.
• О рукоятке: Между дужками и набалдашником находилась la poignee или la fusee, т.е. рукоятка. Обычно она очень узкая и тонкая. Это видно на картинке, которая также дает представление о мечах, упоминаемых в «Песне о Роланде».
• О способе ношения меча: Puis ceint s’espee a l’ senestre costel — он пристегивает меч на левую сторону
• О ножнах: Когда Марсилий оскорбляет Ганелона, тот mist la main a s’espee; — cuntre dous deie l’ad del FURRER getee. — кладет руку на свой меч и вытаскивает его на длину двух пальцев. Оливер жалуется, в разгаре битвы, что у него нет времени вытащить меч из ножен: Ne l’a poi traire — не могу его вытащить.

Кстати, вот ещё занимательная картиночка — памятник Дюрандалю: меч, торчащий прямо из стены в одном из западноевропейских городов.

   В общем, кому наскучил эрзац-фальшион, ну или просто хочется чего-то более примитивного и тяжеленького, фальшион-чоппер – отличная ему замена, ну и просто более историчная штука, правда, всё больше на 13-й век, где была слабая и некрасивая защита, в смысле доспехи.

    Ну да делать нечего – либо меч злой и красивый, либо прочные, умные латы – такой выбор у всех, плавающих между 13 и 14-м веками в поисках баланса и наиболее обоснованного комплекта.

     Чопперами в литературе обычно называют фальшионы с утолщенным у края лезвием неправильной формы и рукоятью, как у меча, только без перекрестья.

   По всей видимости, чопперов тоже было 2 вида:

• двуручные – на подобие гранд-фальшиона из «Романа об Александре»
• и обычные, одноручные, наиболее близкородственные к эрзацам, но последние всё же более редки на миниатюрах.

   Также можно с определенной долей уверенности выделить среди чопперов 1-го типа подвид со смещенным центром тяжести в сторону адского «крюка» на конце меча и чопперы с лезвием в форме «косы», более походящие на коузы с укороченным древком.

    Ещё одной характерной особенностью данных мечей является длинный, глубокий дол по всему клинку, который не поленились нарисовать художники древности.

   Данный вид фальшионов очень популярен в среде западных реконструкторов тринахи, а вот у нас пока не в моде.

   Вес изготавливаемых на основе изобразительных источников копий этого оружия обычно составляет 1450 г. – это с учётом затупленных концов. Конечно, в действительности при заточке данный меч потерял бы как минимум грамм 100-200.  Стоят они в районе 250-ти долларов и продаются чуть ли не на всех англоязычных и немецких сайтах про реконструкцию, но что толку-то? Ещё столько же, если не больше, придётся заплатить за доставку-растаможку, это при условии, что реплику чоппера вообще пропустят через таможню — оружие как-никак, оно и в Арфике оружие. Так что этот вариант не катит, нужно самим учиться делать такие мечи, ну хотя бы для красоты, или чтобы поставить в оружейную стойку в один ряд с другими красивыми экземплярами коллекции.

     Годы прошли, и разгладилась морщинистая рябь на лбу Нойенбургского озера.

     Забылись времена средневековой междуусобицы, на эти земли пришёл многолетний мир, и лишь редкие вестники прошлого, извлекаемые из-под толщи воды археологами и местными жителями, напоминают о тех драмах и событиях, которые когда-то, очень давно, определили облик современной Европы.

      Такими вестниками стали 2 меча, ныне хранящиеся в Ландесмузеум в Швейцарии. Оба в отличном состоянии и являются ценнейшими экземплярами наступательного вооружения своего региона и эпохи.

     С первого же взгляда на них понимаешь, что эти красавцы были созданы, чтобы протыкать людей: длинные узкие лезвия, способные отыскать малейшую щель в не идеально подогнанном доспехе.

    Вы ещё спрашиваете, почему на картинках, надгробиях и музейных манекенах доспехи сидят как влитые? – Посмотрите на эти образцы «пронзительного» искусства – и вам сразу станет ясен ответ на этот вопрос.

    Доспехи ведь стоили баснословно дорого, и эта их цена была вполне заслуженной, ведь в условиях отсутствия точных измерительных инструментов мастеру-оружейнику приходилось с ювелирной точностью подгонять латы к телосложению рыцаря.

    Можно сказать, что каждый произведенный элемент защитного снаряжения был филигранным произведением искусства, божественным чудом, которое могло спасти жизнь, причём природа этого чуда была вполне материальной, искусственной, продиктованной развитием оружия.

    Кроме того, на примере находок из Нойенбургского озера мы можем проследить идею «удлинннения» мечей для того, чтобы ими можно было достать противника на безопасном для себя расстоянии, ведь, как известно, мечи викингов, например, или франков были в большинстве своём короче в среднем на 10 см, чем их «эволюционировавшие потомки».

     Ещё одной примечательной особенностью этих двух артефактов является наличие на клинке клейм, которые стоят на обеих сторонах клинка, ну то есть, чтобы «логотип» засветился и прорекламировал производителя в любом случае.

     Удивительно, правда – такие простые и забавные эмблемки – крестик в кружочке и «птичьи лапки» — а ведь в 14-м веке они, наверное, были признаком крутости, фирменным автографом мастера.

     На 7 веков пережили мечи из Нойенбургского озера своего создателя, ещё бы – ведь сталь, как известно, долговечнее плоти. И всё же даже по металлическим меркам эти 2 меча явно – долгожители. Сколько их братиков было сломано при Земпахе, сколько переплавлено в век индустриализации, а эти два везунчика всё это время покоились на дне горного озера и всё ждали своей минуты славы. Теперь вот красуются, как короли, в Музее, и все ими восхищаются: «Ну ни фига себе! Мечи 1386-го года!»

     Эрзац-фальшион – не самый распространенный меч, встречающийся в источниках на 14- век, если быть более точной – это оружие ну просто очень-очень редко можно найти на картинках, а находок – так вообще ещё пока нет. И всё же современную российскую реконструкцию ну просто не возможно уже представить без этих крайне удобных и функциональных мечей, преимуществ которых перед простыми «линейками» даже и не перечесть!

• Во-первых, эрзацы не выпадут из рук, благодаря тому, что рукоятка сделана, как крюк,
• Во-вторых, они дополнительно защищают кисть – самое важное, что есть у фехтовальщика,
• В-третьих, этой самой крукообразной рукояткой можно двинуть не хуже, чем кастетом, или баклером, и будет ведь ощутимый результат!
• В-четвертых, эрзац можно взять в качестве запасного оружия, привесив его к поясу. Три секунды – и он уже у тебя в руке вместо потерянной алебарды, например.
• В-пятых, тяжелая рукоять позволяет сбалансировать ударную верхнюю часть фальшиона. Благодаря этому, бить эрзац-фальшионом легко, и усилий для этого тратится не очень много,
• В-шестых, это оружие стоит недорого, его легко купить, или сделать.
• В-седьмых… впрочем, этот список я могу продолжать бесконечно, потому что из всех видов мечей люблю эрзац-фальшионы больше всего.

    В данный момент меня больше занимает вопросец, так отчего же столь удобный девайс при всех его несомненных преимуществах не был повально распространен в Западной Европе 14-го века? И у меня по этому поводу (не поверите) есть даже несколько версий.

• Предположение №1 (физическое), которое, впрочем, наверное, легко проверить на практике, если есть хотя бы 1 эрзац-фальшион, который не жалко. Мне жалко все. Так что умываю руки. Суть в том, что мы не знаем, как ведет себя эрзац-фальшион, когда он заточен. Быть может, он «режет» своего владельца? Или теряет начисто своё 5-е преимущество, ведь при заточке масса острия лезвия может сделаться намного меньше, чем у рукояти, и весь волшебный эффект пропадёт.

• Предположение №2 (статусное). На одной единственной картинке с изображением подобного меча, которая у меня есть, мы видим эрзац-фальшион в руках бедного пехотинца. Так, может, он и правда был оружием простого люда, а рыцари предпочитали что-то более элегантное и дорогое, хоть и нефункциональное? Это объяснение вполне сгодилось бы для обоснования отсутствия эрзац-фальшионов на рыцарских нагробиях. К сожалению, сию версию нельзя проверить, в силу невозможности на данном этапе развития научно-технического прогресса путешествий во времени.

• Предположение №3 (чудовищное), но оно есть: а вдруг таких мечей не было совсем? Ведь 1 картинка – это очень мало для реконструкции целого меча.

    Эта история началась очень давно. На востоке разрасталось бурно-развивающееся княжество Ярослава Мудрого, в государстве Польском сидел король Болеслав – импульсивный, амбициозный, одно слово – Пяст. Где войной, где хитростью он стремился отобрать себе земель побольше, с кем не воевал, у того дочек сватал, а потом, промотав приданное, возвращал царевн домой их папашкам и вновь женился, и вновь воевал. Вобщем, одно слово – распутник и сатанюга, с таким не захочешь породниться.     В один не самый прекрасный момент Болеслав вдруг обратил свои очи на ясный град Киев и задумал и его тоже под себя подмять. Выслал, значит, сватов Ярославу Мудрому, чтобы тот одну из своих 9-ти сестер Предславу за польского короля отдал.

      Конечно, Ярослав отказал просителю – он прекрасно понимал, что женившись на княжне, в случае войны Болеслав сможет сманить на свою сторону многих не особенно жалующих князя бояр, ведь для них поляк будет уже не подлюкой чужеземной, а мужем царевны, не говоря уже о том, что случись что с Ярославом Мудрым (а это всегда можно было устроить), и вот уже сын Болеслава и Предславы может претендовать на престол!

    Нет, официального брака с потенциальным завоевателем правитель Киевского княжества допустить не мог.

    Взбешенный отказом, Болеслав вместе с войском идёт на Киев с намерением поквитаться с дерзким Ярославом. (Ах, да, я не сказала – всё это происходит в самом начале 11-го века.) Но русские не настроены воевать, им лень и вообще князя нет в это время в столице, кто ж дружину-то поведет в бой. Болеславу второй облом – жену не дали, войну – тоже. Он в приступе гнева вытаскивает меч из ножен и бьёт им со всей дури в «Золотые ворота» Киева, которые только-только достроили в тот год.

    То, что произошло дальше, на мой взгляд, очень точно характеризует прошлое, настоящее и будущее отношений между нашей страной и Польшей – на прекрасном мече – настоящем образце изящного искусства средневековья – образуется бааальшая зазурбина, или щербина, если говорить на польский лад. Надо же — ни одного русского воина не вышло попячить Болеслава, так сами стены древнего града поглумились над польским королем, испортили ему любимую игрушку. Это говорит о том, что сколько бы поляки, или какие другие гниды не покушались бы на нашу родину – зубки-то им пообламают – рано, или поздно. На самом деле, конечно, никакой сверхестественной силой, противностью и патриотизмом стены Киева не отличались, всё дело в способах закалки, углеродном составе стали и других технических характеристиках мечей, изготовленных в суровых условиях допотопной металлургии.

    Что было дальше – а дальше Болеслав забрал Предславу в Польшу, сделал её своей любовницей, долго кричал, что нанес оскорбление всему Киевскому княжеству, но так и не добился никакой ответной реакции – ведь у Ярослава Мудрого было ещё 8 сестер, вот он и рассудил, что неразумно рисковать войском из-за одной девки. Что ни говори, а приземленности у наших предков всегда было больше, чем у крикливых соседей из Западной Европы.   

     Что до легендарного меча с зазубриной – он стал королевской реликвией дома Пястов – одним из символов Польши. В настоящее время он хранится в городе Кракове и любой желающий может взглянуть на него.

    В средние века мечам давали имена, их одушевляли. Вот и польский меч Болеслава Кривоусого стали называть Щербец в честь зазубрины, полученной в бою с «золотыми воротами» Киева.

     Реальная его история вообще-то прослеживается по документам с 13-го века, так что вполне может быть, что вся эта Санта-Барбара в отношениях Предславы и Болеслава – только романтическое мыло, однако, легенда есть, поляками она заучена и пропиарена – так что ещё лет 200 они будут радоваться, что покрамсали ворота и обесчестили княжну.

    Впрочем, с нашей стороны вроде как историками тоже не отвергается факт посещения польским королем Киевского княжества на предмет обзаведения молоденькой любовницей. Да и как отрицать, если сразу в 3- х летописях есть упоминания о Предславе (по-видимому, она была популярной политической фигурой своего времени): в Лаврентьевской, Ипатьевской и Радзивилловской?  Правда, в морально-этическом плане наши в отличие от шляхтичей основной упор делают на то, что «а меч-то мы им подпортили! Бу-га-га!)))»

    По мотивам: Й. Банашкевич, Болеслав и Предслава, „Ежеквартальный исторический журнал”, 1990, номер 3-4, стр. 3-35.

    Стоит одиноко в оружейной стойке и никак не доходят руки про него рассказать, а между тем, полуторный меч-бастард – мой самый любимый из всего оружия «Цитадели». Не потому что на тренировке его можно держать 2-мя руками (двумя-то по-любому легче, чем одной :)), и не потому что он – самый красивый, на мой взгляд, из всех мечей 14 века – просто я когда на него смотрю и вспоминаю, что ни в «Семействе одноручных» ему места не нашлось, ни до «двучурей» он не дорос, так и остался неприкаянной душой, у меня всегда какая-то особая нежность к этому благородному и прекрасному оружию просыпается.
Полуторный меч появился в эпоху, когда солдаты и военночальники уже почувствовали на своей шкуре всю свирепость древковых длинномеров, осознали их эффективность, но всё ещё тяготились рыцарскими понятиями чести и ну просто не могли отказаться от мечей. То было поколение людей, воспитанных на благоговении перед сталью клинков, людей, которые с детства мечтали о них, а потому любому рыцарю претила мысль об измене мечу, скажем, с алебардой. Впрочем, как говорится «если любимая жена перестала устраивать, чтобы не потерять супруга ей надобно что-то поменять в себе». По этому пути и пошла средневековая оружейная мысль. Длина клинков и гард постепенно начала увеличиваться, новой моделью меча можно было работать на дистанции почти как алебардой и даже лучше. Ведь алебарда только рубит, а меч, если его заточить получше, может и колоть и резать.     Правда, реконструкторские полуторники не режут и не колют, ведь закон об оружии и желание избежать срока за нанесение особо тяжких, ну вы понимаете…

   В среднем длина меча в «полторы руки» составляла 120 см., из которых около 30 приходилось на рукоять. Учтём ещё, что средневековый человек был ниже современного, и получим «размерчик в самый раз».

     Усовершенствования затронули и форму перекрестья бастардов – она всё чаще утолщается и отгибается дугой в сторону клинка. В самом конце 14-го века придумали ещё один девайс для прокачки полуторника – металлическое полукольцо с боковой стороны ручки меча – оно должно было защищать кисть от шальных ударов. Сами понимаете, что заказчики не могли не клюнуть на эту инновацию, заметно повышающую шансы рыцаря вернуться с войны с неизрубленными конечностями, но вот, правда, зачем они придумали этой дуге такое дурацкое название – ослиная подкова – это для меня остаётся загадкой – хоть бы лошадиной что ли, осёл-то тут причём?     Так или иначе, но идея с полукольцом прокатила и получила дальнейшее развитие в Италии, являющейся по праву законодательницей мод в оружейном деле.

     Следующим шагом улучшения бастардов было появление «отростков перекрестья» для защиты пальцев.

     Потом добавляются уже полные металлические кольца, идущие от перекрестья к острию – но это уже 15-16 и совсем другая история.

     Рукояти первых бастардов были овальными, обмотанными кожаными шнурами, либо со специальной резьбой по металлу, чтобы удобнее было держать оружие. В последствии тонкая кожа уступила место стальной проволоке, на рукояти стали делать продольные грани, чтобы она не выскальзывала из перчатки.

     До наших дней дошло не много мечей-бастардов, да ито большинство из них сейчас рассеяны в частных коллекциях по всему миру. Мне удалось зафоткать один очень хорошо сохранившийся экземпляр из «Парижского Музея Армии», но злой вирус пожрал все мои фотографии, так что выложить картиночку не могу. Французский экскурсовод говорила, что большинство мечей 14 века находили либо на полях сражений, либо на проселочных дорогах, по которым шли войска. Да уж, жалко, наверное, было бы потерять такую красотищу.

Читайте также:

• Как изготовить меч-бастрад: практические советы

А такие вот красавцы обитают в Стратсбургском Музее Собора Богоматери:
вид спереди:

вид слева:

справа:

Датируется это скульптурное изображение 1340-1345 годами.
С реконструкторской точки зрения интересно как изобразительный источник, подтвержающий существование в середине 14 века больших рубящих мечей — фальшионов, и их распространение в рядах пехотинцев.

     Всем любителям фальшионов, представляю ещё один любопытный немецкий экземпляр. Эта археологическая находка датируется третьей четвертью 14 века и была обнаружена близ Гамбурга.
Характерные особенности:

• Мощное рубящее лезвие,
• Удобная, длинненькая ручка,
• Навершие — в форме диска.

Интересна геометрия клинка — эдакий скос под углом 30 градусов прямоугольного лезвия, благодаря чему основной центр тядести смещается ближе к «зубу» фальшиона — тем самым усиливается удар и увеличивается поражающая способность меча.

Данный фальшион является классическим образцом для реконструкции, потому что, по сравнению с другими фальшионами, его довольно просто изготовить. Правда в бугуртном варианте он получается гораздо тяжелее, чем на самом деле, засчет скругления кромки — искусственного затупления меча. И всё же даже реплика фальшиона из Гамбурга отражает всё то, за что мы любим это оружие, ведь удар такой мега-каркалыгой получается, что называется от души — то есть, очень сильным и мощным, каким и должен быть правильный рубящий.

     Могут ли сочетаться мощь и изящество? Конечно! Причём самая соль, так сказать, изюминка и заключается в этой самой фантастической комбинации! Это знаете, как сыр и оливки — они хороши и по отдельности: кому-то могут не нравиться маслины, а кто-то считает чересчур соленой брынзу, но вместе они просто неподражаемы и практически никогда не оставляют равнодушными даже самых требовательных гурманов. Впрочем, опять же многое зависит от мастера, то бишь повара/оружейника.

    Фальшион, найденный в реке Торп — тому наглядное подтверждение. И пусть коричневая ржавчина не пугает Вас, ведь всегда надо зрить в корень, то бишь понимать суть вещей, искореженных временем.

    Это ж надо было так аккуратно, так бережно украсить гарду ровненькими крестиками! При этом усилить и даже слегка изогнуть массивный, тяжелый клинок, чтобы в нём ещё больше чувствовалась сила, власть и мощь. Не мастер, а гений, вот честное слово, делал этот меч!

    Данный фальшион, по-видимому, имеет одностороннюю заточку и длинный дол. Добавлю, что похожие мечи очень часто встречались на различных картинках, начиная с 1290-го года. А конкретно данный меч датируется 14-м веком.    На представленной ниже реплике, хорошо известной по витрине «Донжона» — крупного магазина историчных ништяков, мы видим к тому же ещё и симпатичное украшение в форме креста у основания меча, а также шайбооразное навершие рукояти и кожу, которой обмотана сама ручка.

     Сегодня речь пойдёт о пистолетах, а вернее о той невероятной эволюции, которая связала смертельную силу малюсенькой пули с травмоопастностью огромного боевого меча.

      А началась эта эволюция как раз в 14 веке, когда с появлением надежных, твердых пластинчатых доспехов, человечество пришло к мысли, что не надо сильно напрягаться, много и мощно бить в случае, когда важно всего лишь один раз точно уколоть. Допустим, в стык пластин, в щель между доспехами. Легким движением благородной руки сделать то, что не удавалось богатырской силе невеж. И чем сложнее и замудреннее становилось защитное снаряжение воинов, тем быстрее усовершенствовалось оружие… или упрощалось?

     Действительно, так просто сделать на заводе пулю, одну из миллионов подобных, которая точно на сто процентов убьёт, достигнув сердца, а меч бы, наверняка, только ранил, хотя он и был многократно ценнее, дороже, он был предметом искусства и гордости, а пуля – имя нарицательное, банальное, неинтересное.

     Во второй половине 14 века возникают мечи-протыкатели – боршверты.

     Они представляли собой длинное, прямоугольное шило из твердой-твердой стали хорошей закалки и были предназначены для нанесения точных, чётких уколов в стык платин доспеха.

     Конструкторская идея мастеров-оружейников при этом работала примерно следующим образом: не нужно, чтобы меч был тяжелым – нет!

     Для укола это не главное, гораздо важнее маневренность, легкость и прочность клинка. Остальное зависит от виртуозности фехтовальщика, то есть остальное достижимо, главное сбалансировать, облегчить оружие. И его действительно уменьшали, хоть многим это и казалось протвоестественным и даже грешным, но ведь всем известно, что лучшие оружейники почти наверное еретики, а иначе им бы ни в жизни не хватило смелости спорить с природой вещей, добиваясь идеальности оружия.

      Так или иначе, но супер-продвинутые по меркам третьей четверти 14-го века клинки боршвертов практически утратили свою рубящую и ударную функции, это было чистокровное колющее оружие.

    В 15 веке меч-протыкатель преобразуется в ещё более легкий меч-кончар, а тот в свою очередь уступает место грациозной шпаге.

    Меч становился всё тоньше, всё уже, пока не превратился в холодную маленькую пулю – образец экономии материалов, размеров и мощи.