В Москву приезжает выставка, посвященная наихристианнейшему королю Европы Людовику Святому. С 3 марта в течение 2-х месяцев в Музее Московского кремля у вас появится шанс прикоснуться к строгой красоте истиной готики.

Вы не почувствуете этого даже в Лувре, где чернокожие охранники и пышноцветие африканской и других культур забивают слабую мелодию Лангедока, на фоне фараоновских саркофагов наследие короля-крестоносца из цветных стеклышек витражей и простеньких реликваториев блекнет, но то ли дело , когда ему дать заиграть соло.

Тогда окажется, что серебряная корона, украшенная эмалями, позолотой и самоцветами — это не просто царственный венец бремени власти, это оберег, защищающий от грешных мыслей и не правильных решений, почти живое существо, дарованное самими небесами защитнику веры.

У меня всегда было очень сложное отношение к исторической личности этого короля. С одной стороны он был очень независим, олицетворял свободу, волю, был ответственным и отважным. С другой… ну ведь правила почти всё время его мать. Такое пренебрежение властью — бесценным наркотиком избранных, такое откровенное уклонение от Авдиевых конюшен междуусобных распрей. Он был как не от мира всего. Но может именно такие, не похожие на всех остальных люди и должны, и имеют право вершить историю?

Корону Людовик подарил доминиканцам, и они смогли сохранить её до наших дней, передав в Лувр, а теперь вот отправив в командировку, где её очень ждут и скоро будут фотографировать, даже если нельзя и запретно.)))

Итальянская поическа 14 века

Французская:

Немецкая:

Почувствуй разницу!

Рюкзак был мал, а путь предстоял не близкий. Поэтому из исторички я взяла только самое необходимое:
все еще новое голубе шелковое платье сезона 2016-для жары,
шерстяное сюрко-от дождя,
непромокаемые, неубиваемые бордовые пулены,
и, конечно, корону, точнее две. Кто девочки-меня поймут😊

Без золотых, тяжеленных поясов, многочисоенных аксессуаров и заморочек, зато с хорошей историей о наряде я все-таки, наконец, смогла выиграть конкурс костюма!

Рассказывала про Золотую буллу и Карла и торжества на собраниях князей-курфюрстов в Нюрнберге в 1359 году (ну потому что датировка и регион у источника на корону именно такие). Как-то складно в эту идею вписались и полоски-признак праздничного, если не сказать шутовского наряда (возможны трактовки). И около-бургграфская геральдика верхнего платья. Но, конечно, больше всего зрителям понравилась викторина: «Угадай, сколько деталей в безбоком сюрко?» Ну а что? Не зря же мы его, как паззл, вначале на бумаге, а потом из ткани его собирали?
Были призы!!! Мне и победителю в ранне-средневековом блоке: классные подушки в форме зверей и сертификаты на 1000 руб.для покупок у мастеров ярмарки. Вы не представляете, сколько радости можно загрести на эти деньги😊

Мне вот досталось колечко в виде улитки на цветке, собственно в том же стиле сам цветок-кулон с голубой сердцевинкой и сувенир-подвеска «скандинавские переплетенные вороны».

В рубрике «Короны» обычно выходят статьи про реальные исторические венцы, дошедшие до наших дней.
Но не на этот раз.
Сегодня мы поговорим о диадеме с барельефа Мадонны Джованни Пизано, что украшает кафедру церкви Сант-Андреа в Пистойе. Но вначале немного об этой скульптуре вообще. Она не типична для готики и изобразительной традиции: угловатая, проницательная, строгая и в то же время «слишком живая», чтобы быть каноническим изображением Христа и его Матери в лоне католической церкви.

Как правило, итальянские Мадонны добрее, моложе, есть целая коллекция «улыбающихся Марий», но их никто не знает и не помнит, а вот пизановская — исключение — она завораживает, почти гипнотезирует, ни до, ни после Джованни не делал ничего настолько же сильного.

Фигуры ребенка и женщины общаются, такая магнетическая взаимосвязь между ними, она смотрит с мудростью, смирением и почтением, в их дуэте главный — Он, и его взгляд взрослее, в нём интерес и вызов.

Вот в наших иконах по-другому, наши Марии смотрят тебе в душу, ищут в ней вину и покаяние. Но когда смотришь на композицию из Пистойи, мысли совсем другие, отсутсвует ощущение причастности, но уклекает внутренний диалог фигур.

Мадонна была изготовлена в самом начале 14 века. Головной убор небесной королевы без лишнего бахвальства — изящные лилии с камнями в середине и по вершинам лепестков каждого цветка. Корона невесомая. Мне нравятся её пропорции. Интересен узор по краю платка, прозрачные вуали на лбу Марии.

Главную стену (напротив входа в капеллы ди Сан Джакомо)  украшает тремастная феска»Распятие». Мы рассмотрим её левую часть на предмет интересных костюмов и их деталей. Прежде всего, в глаза бросается дама в безрукавном платье голубого цвета с золотой отделкой ворота и прорезей плятья, с разрезами по бокам. Очень практичный и красивый вариант для фестиваля, в комплекте — простой белый платок в качестве головного убора. Тот самый случай, когда главным критерием красоты является простота — к образу ни добавить, ни прибавить.

XOT359175 The Crucifixion (fresco) by Altichiero da Zevio, (1330-85); Capella di San Giacomo, Padua, Italy; (add. info.: left section; the weeping holy women console the sorrowful Virgin); Italian, out of copyright

Интересно, что во время барокко эту роспись реставрировали, в результате чего первоначальные цвета потемнели, и лишь голубой остался практически без изменений — очень светлый, светящийся, словно надежда. Собственно не случайно ключевой идеей во всей христианской теме «распятие» является именно она. Символично, правда?

Рядом дама в красно-желтом ми-парти — обратите внимание на форму выреза, прическу и головной убор: сеточка, удерживаемая обручем из ткани. Так надо, и…так никогда не получается.

Элементы одежд мужчин тоже не обычны: у всадника на дальнем плане расшит, либо украшен красной тканью ворот. У молодого человека рядом с ним (тоже на лошади) — странная красная накидка. Ещё один итальянец — с косичкой и в широкополой шляпе.

И ведь у каждого героя свой характер, свои эмоции и посыл. Мне душно от таких картин, перегруженных героями.

В заслугу Альтикьеро ставят, что сочетанием цветов настенных фресок он «увеличил» пространство внутри капеллы… не знаю, на мой взгляд, роспись несёт в себе активное психологическое давление, воззвание к неким запретным мыслям и тяжелым чувствам. Хотя, может быть, в церкви так и должно быть.

Неплохо сохранившийся экспонат. Башмак 14 века.

Метод крепления подошвы и пятки.

Завязки

А между тем июнь в зените. Вроде бы холод отступил. Готовим шлепки!

С этой тканью у меня была любовь с первого взгляда: голубой и сиреневый в плавных переливах, в союзе и единстве не то переплетения, не то рисунка ромбиком. Ещё на фестивале в Торжке, когда не было денег, работы, одни только ипотечные долги, но уйти, выпустить из рук это переливающееся шёлковое море было выше человеческих сил. Но я ушла, чтобы вернуться, даже не зная дороги к ней. Помог Макс Плаксин, подсказал контакты торговки. Но оказалось, что она не в России и в ближайшие месяцы в России не будет. Была долгая комбинация с передачей ткани и контактов её матери, с переносом встреч из-за командировок, главное, что в конце пути мы с ней обрели друг друга.

Платье шила Настя. И здесбь тоже если начать пересказывать все истории, неслучайные случайности и открытия, то никаких глаз не хватит всё это прочитать. Ткань была, как живая, как заколдованная — разрежешь кусок на 2 части, а обратно сшить не получается, потому что ручной шёлк — своевольная штука, узор не складывается, ниточки живут собственной жизнью.

Зато как отливает на свету! Как похожа на историчные аналоги текстура.
За источники взяли обычные северо-итальянские скульптуры 80-х годов 14 века. Боковая шнуровка. Высокий, почти горизонтальный вырез. Элегантный крой без шлейфов и нерационального расхода ткани. Платье должно было стать боевым облажением полевого корреспондента, быть, прежде всего, удобным, не занимать много место и не весить сто тысяч тонн, как некоторые в моём историчном гадеробе. В итоге всё получилось в 100 раз лучше, чем задумывалось.

Мы укрепили швы с внутренней стороны. Пришили на каждый рукав по 15 пуговичек с вставкой из граната. Такую ткань нельзя обрабатывать на машинке — только ручные швы. Она не терпит крестьянского к ней отношения. И «Битва наций», солома, песок — всё, что могло соприкоснуться с подолом, на нём и осталось. Неизменная плата за прикосновение к прекрасному — это выбирание травинок, которые вплелись в шёлк.
Из аксессуаров после долгих примерок были утверждены:
— пояс с гарпиями, потому что всё остальное цепляется и не достаточно аккуратно для этого минималистического коттарди,
— накладные рукава из белого крепдышина,
— головной убор на выбор и омоньер с агатовыми чётками.
Оставалось главное и самое желанное — сфотографировать новый шедевр, рожденный нашими стараниями. Хотелось непременно на фоне цветущих садов. Но работа, дела, и всё никак нет получалось. И вот Прага, цветущий Эдэм Петршина холма — всё сложилось, словно паззл. Такая хрупкая, сбывшаяся мечта, которую можно потрогать.

Не в том месте и времени существует твой идеальный выбор, подарок.
Тканый пояс с литыми накладками. Италия. 14 век. Всего лишь экспонат из музея Метрополитен. Или совершенство?
Ведь он:
-не делает затяжек на платье,
-не давит,
-не мешает складкам юбки правильно задрапироваться и лечь волнами,
-не тяжелый,
-красивый, статусный…
Можно продолжать до бесконечноси, и каждый следующий пункт будет убеждать больше предыдущего в идеальности артефакта…
Реплика стоит, наверное, баснословно дорого: плетение на дощечках, литье, эмаль, сборка… Варочем, моветон оценивать деньгами шедевр. И я это знаю и оставляю на память, а может, на будущее)