Идеальная рыцарская атака в полевом сражении всегда представлялась в умах средневековых полководцев примерно следующим образом: на всём протяжении фронта несётся бешенным галопом мощная, тяжеловооруженная конница, всё сметает на своём пути и одерживает лёгкую, блистательную победу. Врагов разметало в разные стороны, пенится на лезвиях мечей и копий алая кровь поверженных противников, всюду пыль, ржание коней, развивающиеся знамёна, барабанная дробь.

На деле всё оказывалось не так просто, потому что этой финальной героической сцене предшествовал долгий процесс «довода войска» до противника.

То есть рыцарей нужно было построить – поставить каждого в правильном месте под штандартом его сюзерена, причём, имело большое значение, как далеко от самого главного сеньора находятся эти отряды: самые крутые вассалы должны были стоять рядом, в случае если это их правонарушалось, они могли запросто обидеться и не пойти в бой. Чем дальше от главного командира – тем хуже твои дела и меньше влияние.

Ну допустим компромисс нашли, со всеми договорились. Дальше блистательные дворяне должны были подойти к месту битвы. И это ещё хорошо, если они заняли позиции заранее и ждут врага. А если наоборот? Враг укрепился и окопался на местности, расставил лучников на самые выгодные огневые позиции. И тут подъезжает рыцарская кавалерия, причем, делает это она обычно не спеша шагом, максимум – галопом, потому что экономит силы недешевых коней и вообще-то идёт уже давно. Собственно эти конные переходы чаще всего совершались в колоннах, которые перед столкновением с противником разворачивались в длинные шеренги, давая возможность вступить с бой как можно большему количеству рыцарей.

Очень редко в полевых сражениях западноевропейской средневековой конницы можно было наблюдать двухшеренжный строй, а про более плотный строй речь вообще как правило не велась. Это связано в том числе с психологией всадника и общей слабой управляемостью кавалерии, в которой каждый стремился к удовлетворению личных амбиций (проще говоря, к подвигу, а возможно, и захвату богатого пленника).

Да и сама шеренга редко была ровной – все кони скакали с разной скоростью, и пока одни вырывались вперед, вступая в бой, другие были ещё только на подходе.

И в этом деле решающую роль играло правило, что между двум соседними несущимися на врага всадниками должно быть расстояние, чтобы кони не столкнулись вдруг с другом. Если строй состоял из 2-х шеренг, то нужно было соблюдать также интервал по отношению к тому, кто несётся сзади, действовало правило, что «один рыцарь не должен был быть щитом другого».

Из главных недостатков колонны и шеренги как способа построения войска отмечают прежде всего уязвимость подобного формирования перед натиском стрел. Хотя, конечно, не во всех армиях были толковые лучники и арбалетчики, способные расстрелять конницу, когда она только на подходе. А даже если и были зачастую они могли упустить момент, зачарованно пялясь на сверкающие доспехи, трясясь от страха и даже дезертируя в последний момент.

Война – это всегда обман, всегда хитрость, в ней побеждает тот, кто лучше использует имеющийся ресурс и успешнее манипулирует своими и чужими фигурами. (с)

Военные формирования – одна из объективных характеристик сражений, она есть вне зависимости от чувств и впечатлений людей. И с этой точки зрения наиболее простые в реализации колонны и шеренги рыцарского войска могли быть эффективно использованы полководцами, особенно если для этого существовали показания: например, возможность заранее подвести и построить войско, ровная поверхность местности (супер-хорошо, если спуск, позволяющий коням набрать максимальное ускорение), отсутствие огневой поддержки у войска противника, элемент неожиданности и т.д.

В какой-то мере эти типы построения актуальны и по сей день, применяются, например, на марше танковых войск.

Читайте также

• Военные формирования: построение «свинья»
• Военные формирования: построение клином
• Военные формирования: построение смешанного типа