Бланка Ланчиа – фигура в историческом плане неоднозначная, ставшая, на мой взгляд, жертвой проигрыша Гогенштаунами
папству «Войны за инвеституру» и поэтому опозоренная, опороченная победителями и их хронистами, и в то же самое время воспетая лучшими миннезингерами Средневековья как идеал куртуазной девы и ставшая символом целого поколения.

Я расскажу вам 2 истории про неё. Как известно, истина где-то рядом, так что сами выбирайте, в какую поверить.

Итак, версия первая (на основе песен «Манесского кодекса», созданного под покровительством императоров из рода Штауфенов). В ней дева, прекрасная, как лунный свет, в свои неполные 15 лет встречает уставшего от войны императора Фридриха II – его душа истерзана мучениями и тяготами войны, лжи и бесконечных походов, его сердце, побывавшее в оковах 3-х «политических» жён, что были некрасивы, невежественны и порой старше его, мечется и жаждёт настоящих чувств и обретает их в каменных стенах замка Боро, где его ждёт встреча, предначертанная судьбой. Бланка была правнучкой самого верного знаменосца воинственного предка императора Фридриха Барбароссы, в честь которого он получил своё имя. Манфред Ланчиа (предок Бланки) прошёл плечо к плечу с Барбароссой дорогами войны пол-Европы и Синайского полуострова, хранил все тайны, скорби и сомнения своего могущественного сюзерена и единственный, в верности которого никогда не сомневался Фридрих I. И если предположить, что дети очень похожи на своих родителей, быть может, любовь Фридриха II и Бланки Ланчиа была отголоском той легендарной верности в нашем переменчивом мире, отблеск которой сохранили в веках скупые на эмоции хроникеры первых крестовых походов.

Сицилийская дева изображается в Манесе с золотыми волосами и светлыми глазами, тонкая, изящная.. Её руки бережно обвивают плечи возлюбленного, даруя забвение и покой.
Император пленен, окружен ею. И, быть может, именно после этой встречи в 1225-м году и появляются в его голове мысли – бросить все дела в Германии, перебраться на средиземный остров, чтобы черпать в этом земном раю вдохновение и счастье огромными горстями? Во всяком случае, по датам совпадает – Вормский договор, предоставивший германских феодалов самим себе и переключение всего внимания императора на итальянские дела.

Фридриху II в момент встречи с Бланкой был 31 год – в самом расцвете сил, и хотя, конечно, вдвое старше девушки, всё равно его бы никто не посмел назвать стариком – наоборот, цветущий, интересный мужчина, рыцарь в самом светлом, классическом понимании этого слова, покровитель поэтов и наук. А когда часто общаешься со всеми этими ужасными «творческими» личностями, и сам начинаешь быть немного поэтом и верить в куртуазные идеалы. А ведь юная сицилийка так подходила под стандарт чистоты и красоты, прививаемый рыцарскими романами. Как и положено, Фридрих служил своей прекрасной даме.

Правда, подвиги, совершаемые в её честь, в большей степени имели вполне земную форму и определялись потребностями родственников любимой девушки – так всегда бывает в Италии – семья и родовой уклад жизни – на первом месте. Фридрих приближает к себе отца, братьев, племянников Бланки, отдаёт им в распоряжение ленные владения, титулы, замки командование армиями. К несчастью, Ланчиа – активные представители партии гибеллинов. Гвельфы не могли оставить без внимания тот факт, что их противники получили столь солидное военное преимущество, и стали роптать. Так император, помимо своей воли, вляпался в итальянские разборки гвельфов и гибеллинов, которые, конечно, умнее всего было обходить стороной. Но тут ведь примешались и собственные властные амбиции Гогенштауфена и жажда наживы. Эх, сколько прекрасных правителей погибли, не рассчитав собственные силы, в надежде пограбить богатых– гораздо легче ведь обижать бедных, потому что они слабые.

15 лет длился роман Фридриха и Бланки. За это время она родила ему троих детей: девочку, мальчика и ещё 1 девочку, но до брака так и не дошло – впрочем, согласно куртуазному Кодексу чести он и не нужен был – жена и дама сердца у идеального рыцаря практически никогда не были одним лицом. Семья Бланки тоже не настаивала на узаконивании отношений, получая щедрый откуп за честь дочери.
Фридрих подарил огромный красивейший замок Монте-Сант-Анджело своей возлюбленной, где она растила детей в атмосфере любви и верности. Больше всего на свете император любит убегать сюда от войн, хитросплетений большой политической игры, груза ответственности за страну. Бланка была его настоящей и единственной любовью, его счастьем и главным сокровищем в жизни. Быть может, он хотел уберечь её в стенах с цитадели, но ничего не вышло. Спустя 15 лет беззаботного счастья, болезнь отнимает у него возлюбленную. Перед её смертью император в отчаянии принимает решение узаконить свои отношения с сицилийской девой, приказывает позвать священника, чтобы он их поженил. Именно венчание на смертном одре как акт величайшей из известных историй любви запечатлен в песнях Манесского кодекса. Бланка умерла, а Фририх II больше никогда не женился, сохранив верность возлюбленной до конца своих дней.

Версия 2 (на основе хроник монахов).

Историю, как известно, пишут победители. И если она о великой, благородной любви побежденного врага, неудивительно, что акценты и интонации в ней совсем другие, нежели в версии конкурента.
Бланка Ланчиа упоминается, как минимум в 2-х средневековых текстах. В них она предстаёт в образе коварной и опытной (монахи приписали ей лишние 10 лет) соблазнительницей, великолепной куртизанкой и любовницей, одурманившей Фридриха II и заставившей его действовать в интересах собственной семьи. Вот мне прям интересно, откуда монахи с их обетом безбрачия могут разбираться в таких вещах, как опытность девушки – или, может, это их неудовлетворенные фантазии?
Впрочем, при наличии воображения – папская версия развития событий может показаться даже более пикантной и волнительной – она погружает нас в головокружительный мир грешных страстей и запретных удовольствий, намекая на то, что в покровах ночи Фридрих развлекался с Бланкой и некой особой, называемой «сестра Бланки Ланчиа», хотя никакой сестры у неё не было – была, вероятно, просто какая-то женщина, или даже служанка.
По версии Папы Римского Фридрих приезжал в Италию, чтобы в суровых, неприступных стенах замка, подаренного Бланке, развлекаться с миллионом разных девушек, ему приписывают чуть ли не 19 детей от разных итальянок, в основном, неблагородного происхождения. Как видите, в официальной версии нет ни слова о любви Фририха и Бланки. Их брак на смертном одре, заключенный без согласия Папы Римского, церковь не признала. И хотя самому императору, находящемуся в состоянии войны с наместником Бога на земле, было глубоко наплевать на мнение церкви (о чем свидетельствует его спокойное и несколько ироничное отношение к очередным отлучениям), всё-таки в истории его дети, которых он признал и любил, остались незаконнорожденными ублюдками. Он не смог им, как хотел, передать власть, не смог защитить и научить выживанию, или, быть может, не успел?
И всё же отдадим должное
католическим пиарщикам. В своей антигогенштауфенской пропаганде они увлекались и доходили до фантастических сюжетов, в которых сквозь века просвечивает жгучая, настоящая ненависть. Фридрих II предстаёт в обрезе развращенного, купающегося в несметных богатствах грешника, злоупотребляющего вином, убийством животных и прелюбодеяниями. Похоже даже нечестивец – мусульманин султан Египта был меньшим врагом для Папы, чем Фридрих.
Его дева – это коварная ведьма под стать антихристу. Их дети прокляты.