Много самородков было на ожерелье средневековой литературы: одни из них сияли волшебным красным светом — то первые вестники гуманизма, другие излучали холодный белоснежный свет, напоминая о наивных рыцарских идеалах, третьи были чёрными под цвет монашеских ряс…

    Наш рассказ о Джованни Боккаччо и о том, что не всегда нужно думать так, как принято.
Боккаччо родился в солнечной Италии в 1313-м году. Его отцом был зажиточный флорентийский торговец, а матерью – знатная француженка. И хотя поэт формально был бастардом, ведь его родители не состояли в законном браке, чёрт возьми, это же была почти коммунная Италия, раздираемая постоянными крестьянскими бунтами, эпидемиями, борьбой чёрно-белых гвельфов и гибеллинов – словом, окружающим было не до осуждений чужой личной жизни, и потому маленький Боккаччо никогда не испытывал проблем, в связи со своим незаконнорожденным происхождением.

   Отец рано отдал его учиться грамоте, банковскому и торговому делу. Он любил сына и давал ему право решить, к чему приложить свои способности. Наверное, так и надо – ведь тогда ребенок достигает наибольших успехов в жизни. Джованни нравилось сочинять стихи. По его собственному признанию он стал рифмовать, едва только научился выводить буквицы.

   Ему было 17, когда покровитель его отца Роберт Анжуйский объявил увлечение Боккаччо «даром господним» и тем самым дал ему путёвку в жизнь и популярность в среде неаполитанской элиты. Примерно в то же время, в 30-х годах, он встречает Марию д’Аквино – побочную дочь короля — свою музу и самую яркую, чистую, платоническую любовь. Он любил первый раз в жизни, учился чувствовать, познавал свою натуру и все круги ада и ступени рая, прилагающиеся к этому чувству. Плодами этих сильных душевных переживаний стали проникновенные лирические стихи поэта. Написанные на простом и понятном, народном итальянском языке (в основе которого лежал тосканский диалект), они были в своём роде революционными, хотя бы потому что до этого литература тёмного средневековья была в основном религиозной и латинской. А вдруг среди пустоши церковных нравоучений такое раздолье сильных, светлых чувств, поэтичность слов, чёткость, красота, сила живой, народной речи! Это же ведь надо было какую смелость иметь, чтобы такое учудить?! А может, просто он делал то, что хотел, а не то, что все. 

    Но одной только похвалы мессира Роберта Анжуйского, безусловно, было мало, чтобы прославиться в веках. У Боккаччо был долгий путь к вершинам успеха впереди. И, надо признать, что времени он зря не терял, составил у себя в голове чёткий бизнес-план своей раскрутки, ну и собственно начал с того, что написал поэму «Охота Дианы», в которой спутницами римской богини в её охотничьих успехах были реально-существовавшие женщины — цвет неаполитанской знати образца 1336-го года. Ход безошибочный! Кто, как не богатые дамы, могли поднять его, купеческого бастарда, до небес по ступеням социальной лестницы. Кроме того, смысла писать про бедняков не было же – они-то и читать не умеют – зачем на них растрачивать свою гениальность. Да и не принято было это – тратить драгоценные пергаменты на расхваливание черни. Также в Неаполе были написаны поэмы «Филострато» и «Тесеида», вошедшие вместе с «Охотой Дианы» в так называемый Троянский цикл творчества Боккаччо.

    В 1340-м Джованни возвращается во Флоренцию, далее в Рим, Авиньон, Венецию. С каждым днём его слава растёт, а сила таланта усыхает. И вот уже нет благородных, чистых чувств в душе — они уступают место мудрости и системности. Он начинает составлять «Генеалогию языческих богов» и скрупулезно работает над ней в течение 30 лет своей жизни – получилось аж 15 книг – не меньше. Он всё больше читает и переводит Вергилия, начинает подражать ему, вот хотя бы в «Буконистической поэме». Зря. Когда 1 гениальный творец увлекается произведениями другого гениального творца, он хочешь-не хочешь теряет часть своей уникальности.
Страсть к энциклопедичности проявилась ещё в написании трактатов «О несчастьях знаменитых людей» и о ста знаменитых женщинах (в период с 1350 по 1367 года). Но кто сейчас про них вспомнит?

     То ли дело «Декамерон», вдохновлявший и вдохновляющий. Сегодня эту книжку можно купить на любом лотке, она переведена почти на все языки мира и стала признанной классикой, многократно экранизированной и разыгранной чуть не в детских театрах. Боккаччо пишет главное произведение своей жизни 5 лет, на протяжении которых много что с ним самим произошло, да и в мире случилось. 1348-й – год торжества «чёрной смерти» в Европе — именно чума становится одной из грозных героинь его книги – она загоняет беспечную молодёжь на деревенскую виллу и провоцирует на откровенные рассказы о злодеяниях, соблазнениях – словом, о человеческой жизни, такой далёкой по своей сути от божественного замысла, и такой наивной в своём стремлении его превзойти. В 1350-м году Боккаччо знакомится с ещё одним гением итальянской литературы 14 века – с Петраркой, что тоже не замедляет отразиться на стиле и смысловой нагрузке некоторых декамероновских историй.

    «Декамерон» опустошает душу поэта, высасывает его жизненную энергию. И вот уже близок десятилетний душевный кризис Боккаччо, связанный с разочарованиям в неверных женщинах, с их низвержением с вершины «Любви великой».

    Из депресняка Боккаччо выбирается только благодаря, как ни банально, религии. В 1362-м году он даже принял духовный сан и стал «гнать» даже на законный брак и семью, а уж тем более на секс – что, мол, это аморально и недопустимо для нравственного человека.

    Что ж, не будем упрекать Джованни в этом – кто знает, может и мы с вами, дожив до его лет, так же точно съедем с катушек.