В эпоху раннего Средневековья работорговля, доставшаяся молодой феодальной Европе в наследство от Древнего Рима, процветала, она была самым прибыльным ремеслом и самым жестоким.

    Труд рабов использовался повсеместно, в особенности на церковных землях. Мы читаем старинные летописи, документально подтверждающие, например, что «в 572 г. епископ Манский передал аббатству Святого Винсента крупное поместье вместе с рабами: супружеской парой с маленьким ребенком, а также 4-х рабов, 2-х рабынь и конюшего», или признания Эрмедруды из Милана (725 г.) «достойной женщины, дочери Лоренцо», что она «получила от Тонтоне, также весьма уважаемого человека, 12 золотых солидов за мальчиа из племени галлов по имени Сатрелано, которого получила в наследство от отца». К слову, цена, заплаченная за мальчика, была меньше той, которую в то время давали за коня, или хроники Беды Достопочтенного, который упоминает про 679 рабов, которых продал всего лишь 1 фризийский купец в бытность его в Лондоне.

      «Как же это могли допустить милосердные христиане? — скажете вы, — Куда смотрела католическая церковь?»

       Надо сказать, некоторые отдельные личности всеми доступными способами боролись с работорговлей. Например, министр короля Дагобера и очень богатый человек, святой Элуа, покупал оптом по 50-100 человек бриттов и саксов и давал им бескорыстно свободу (за что и заслужил приставку к своему имени «святой»).

     Что до официальной Церкви – она смотрела на работорговлю в эпоху раннего Средневековья снисходительно, сквозь пальцы.

     Только папа Григорий I решился издать запрет на продажу рабов-христиан торговцам-язычникам, поясняя, что если их купит христианин, а не изувер, то ещё есть шанс спасти праведные христианские души рабов. (Этот запрет был подтвержден в 845 г. королем Пипином). Впрочем, толку от этого законопроекта было не много, ведь большинство рабов привозилось с Востока: с берегов Черного моря, а также из Африки, Кипра, Крита, Константинополя? И всё же страх перед Гневом Господним возымел своё действие и работорговля временно пошла на спад.

     Новый виток её активного развития приходится на середину 13 века, когда опустошенная страшными эпидемиями чумы Европа взвыла от голода и нехватки рабочих рук. И вот уже в письмах итальянского купца Франческо Датини своей кормилице мы читаем: «Если тебе нужен раб, или служанка-рабыня, я найду тебе девушку, умелую во всех отношениях, которая ничем не опозорит твой дом.» К концу 14 века во всех богатых домах Италии был хотя бы 1 раб.

     Надо сказать, что для раба попасть в богатый дом после чудовищных условий путешествия, жестокого обращения работорговцев, ада ярмарки и т.д. было настоящей удачей. Во время долгих путешествий многие не выдерживали, умирали прямо на галерах, другие пытались сбежать, но мы также помним рассказы из документальных хроник, как из 12 мавританских пленников, попытавшихся сбежать, выжить удалось всего двоим: «одного из них зовут Дмитрий, это высокий, красивый человек, другой же – болезненного вида и у него не хватает переднего зуба», далее их владелец пишет, чтобы их искали, и в случае поимки беглецов доставили к нему в Прованс в кандалах.