Каждый выживает в этом мире по-своему.

В отличие от Шарнахталей, другие древние бароны Священной Римской Империи Бонстаттены не имели чёрных пятен в биографии, в их случае всё было прозрачно, очевидно и просто.

В самом начале 11 века эта семья приобрела (захватила в ходе повальной германизации Гельветических общин) земли в Тургау. Это было не очень сложно, если принять во внимание, что гельветы были всего лишь мирными и бедными крестьянами, а Бонстаттены – потомки королей и императоров Германии, Франции и Бургундии — приехали на огромных рыцарских лошадях во всём блеске стальных шлемов и в звоне кольчуг со знамёнами, геральдическими щитами и умными речами. Летописи не помнят насильственного захвата власти, но и денег особых бароны никому не платили,  разве что обещались вассальную службу императору служить, которая и без того за ними числилась по долгу рождения.

Пообжившись, семья стала стремительно разрастаться: болезни не трогали её, в монашеские ордена Бонстаттены не спешили отдавать сыновей, да и с дочками надолго не расставались, предпочитая выдавать и перевыдавать их замуж за соседей вместо того, чтобы превращать в аббатисс, как это обычно делали другие бароны. Скоро Бонстаттенов стало банально слишком много в одном месте.

Да к тому же посыпались другие беды. Ведь их, как крупных землевладельцев, стали стремительно разрывать на части политические силы, борющиеся за власть в регионе. Как тут удержаться на плаву? Кого поддержать в условиях, когда не знаешь наперед правильного ответа – кто же победит в этих бесконечных интригах Габсбургов против кантонов, и городов против феодов? Бонстаттены не стали выбирать – они просто разделились на 3 ветви. Может быть, поэтому на их гербе 3 ограненных алмаза? Первая — переметнулась под крылышко Габсбургов и обосновалась в Цюрихе. Вторая — осела в Берне и стала на долгие годы опорой и основой в патрициате. Третья выбрала Фрибур, но про неё совсем уж мало известно. Таким образом, «распределив все яйца по разным корзинам» , Бонстаттены должны были выиграть при любом победителе в земпахской битве, но вышло иначе…
Больше всего, конечно, не повезло баронам на стороне австрийцев. Вообще говоря, их беды начались ещё с цюрихской резни 1353-го года. Как назло, самый их лучший и главный замок, можно сказать, семейное гнездо стоял на вершине Цюрихберг и был разрушен до основания во время волнений из-за вступления всё новых кантонов в клятвенный союз . При его защите погиб глава старших Бонстаттенов рыцарь Ульрих. Его старший сын Герман с ранениями бежал в Париж и вскоре там скончался. Средний сын (тоже Ульрих) был заключен в темницу, в последствие его оттуда выпустили, но заставили жениться на вдове Аминде Манис фон Мантегг и уехать, забыв свой титул и притязания на земли в Цюрихгау. Младший сын Рудольф в сражении участия не принимал, именно поэтому его пощадили и… заставили подписать бумаги о передаче руин замка, после чего тоже женили в утешение на одной из второстепенных габсбургских невест (графине Жюльен фон Раппершвиль).

Оставалась ещё дочка рыцаря Анна. Вот ей судьба приготовила поистине удивительный путь. Девочка слыла одной из самых ослепительных красоток Цюрихгау. Она была знатна и богата и могла выбрать любого из женихов. Но отец всё берег, баловал, да так и не передал в надежные руки мужа при своей жизни. Когда же Бонстаттен-старший погиб, защищая родной дом, Анна оказалась в очень незавидном положении. При всём покровительстве и заботе Габсбургов о своих вассалах как было найти ей мужа, если брат уже отписал фамильные земли без сносок в дарственной о приданном сестры? По счастью, в свите поклонников красивой девочки нашёлся один чрезвычайно благородный, верный, если не сказать глупый рыцарь Фридрих фон Хинвил, пожелавший жениться на ней просто так, без денег, власти и с титулом, не обеспеченным силой штыков. Анна увидела мужа только через 2 года после брачного договора, и он был прекрасен. Лучше, чем можно было мечтать – весь такой необыкновенный, мужественный и красивый.
И они жили долго и счастливо, пока не грянул 1386-й год. В бою при Земпахе уже немолодой, но всё ещё обязанный австрийцам Фридрих фон Хинвил даже не успел ничего сделать – шальная алебарда, рана, усиленная антисаниторией и отсутствием антибиотиков, гангрена. Бедной его жене сказали, что он погиб, и она впала в ступор, заболела, потихоньку стала сходить с ума. Спустя полгода он вдруг вернулся … без ноги и с истерзанной страданиями душой, уже больше не прекрасный и не мужественный. Кто знал, что так сложится судьба когда-то самой избалованной маленькой принцесски Цюрихгау? Не выдержала, в 1387-м, так и не придя в себя после нервных потрясений, отдала Богу душу. Ну а Фридрих прожил ещё 3 мучительных года после смерти жены.

Ну а что же бернские Бонстаттены – одна из самых богатых и влиятельных семей города? После событий 1353, когда их кровные родственники из цюрихской ветви были обвинены в заговоре, предательстве и так далее, после того как другой их родич Йоханн фон Бонстаттен, знаменитый австрийский боевой капитан, был назначен на пост судебного пристава Винтертура, Кибурга, Тургау, Ааргау, Верхнего Эльзаса (1375-1384), они оказались в очень сложном положении. Фактически они были заложниками бурлящих страстей в регионе. И в случае проигрыша кантонов именно Бонстаттены должны были идти договариваться о перемирии. Никто другой по степени знатности не мог сравниться с ними, а Габсбурги не стали бы говорить с тем, кто им не ровня.
Для Бонстаттенов же меч Земпаха был обоюдоострым: кто бы не победил, они лишаются фамильных земель близ Цюриха, вопрос только в том – каких именно, те, которые сейчас под австрийцами, или на территории под властью кантонов? В силу этого довода, а так же, чтобы не воевать против своей родни на австрийской стороне, бернские Бонстаттены не сражались при Земпахе. Возможно, что очень зря. Ведь все их дальнейшие браки и долги указывают на то, что семья постепенно спускалась всё ниже по социальной лестнице. И хотя потомки бернских Бонстаттенов живы и по сей день, и даже состоят в гильдии для городской элиты, всё равно момент, когда они могли стать по-настоящему великими, был упущен. Зато династия не прервалась, и в 16 веке они вновь — самые уважаемые горожане, входящие в Большой и даже в малый городские советы, донаторы, увековеченные в удивительных витражах готической кирхи в Йегенсдорфе, что в кантоне Берн. вы не увидите их монументальных надгробий, потому что семья пережила все горести и не нуждалась в увековечивании последнего из рода. Но по мне так — красивые цветные стеклышки, наполненные яркими красками жизни гораздо красивее и мудрее могильных плит.