Мы не будем копаться в политических предпосылках сражения, ведь у каждой стороны была своя правда, а раз уж дошло до кровопролития, то, значит, противоречия по-другому было никак не разрешить. Давайте посмотрим по существу на расстановку сил в лагерях противников 21 августа близ Бесвайлера, накануне решающей битвы.

С одной стороны 2500 копий – условно назовём эту сторону «войском Брабанта», так как амбициозный и агрессивный герцог Брабанта был, можно сказать, инициатором земельного спора, и соответственно его людей было больше всего в строю. Но, конечно, в коалицию входили также наёмники из Фландрии, Генегау, Бара, Клеве, Намюра и Льежа.

С другой – в лучшем случае 1600 всадников, из которых 1000 рыцарей герцога Вильгельма фон Юлиха уже стояли на позиции и 600 союзников из Гельдерна были на подходе, но пока вне зоны видимости.

Вечерние сумерки разносили по долине запах солдатских похлебок. То здесь, то там брякали оружейники, начищавшие до блеска рыцарские латы перед завтрашним решающим сражением. Изредка устало ржали кони – марш-бросок дался им тяжелее всего, и сейчас, на заслуженном коротком отдыхе животные набирались сил также, как их хозяева, и пехотинцы, и обслуга. На позиции несли караул часовые. Завтра всё решится! Кому-то из них улыбнётся фортуна, одарив богатыми трофеями, кто-то пленит богатого наследника, кто-то сложит буйну голову. Но, впрочем, о плохом в такие минуты не думаешь, ведь на стороне Брабанского войска такой большой численный перевес! Они мигом разметают своих неудачливых соседей и примутся грабить, собственно ради этого в такую даль пришли наёмники, этого дня ждали, принимая на веру слова нанимателей о скорой выплате жалованья, которое они почти и не видели за время перехода от Брюсселя через Левен на Маастрихт, переправы через Маас, далее через Фалькенбург и Хеерлен, где у Римбурга вышли к реке Вурм, и форсировав её, заняли, наконец, позицию.

Герцогу Вильгельму фон Юлиху невыносимо было видеть такую огромную армию на границах своих фамильных владений. Мучимый сомнениями, он практически не спал всю эту ночь.

«Нужно подождать союзников» — в один голос твердили ему советники и полевые командиры.

«Но каждый день ожидания даёт фору врагу, который отдохнёт ,восстановит ресурсы, ограбит мои земли и не факт, что сам не нападёт первым,» — думал Вильгельм, ведя сам с собой мысленный спор, как это с ним часто бывало.

«Нет! Медлить нельзя ни секунды! Разве не самые отважные воины в моем войске? Разве они воюют не за свою землю? Всё решено – с рассветом атакуем!»

И с этой мыслью герцог Юлиха на часок забылся беспокойным сном.
С первыми проблесками рассвета 1000 его копий ринулись в бой.

Брабантцам оставалось только удивляться беспримерной храбрости своих соперников, ну и, пользуясь своим численных превосходством, направо и налево рубить всадников. «Внезапная» фронтальная атака не удалась… да и была ли она внезапной, если 2 неприятельских лагеря стояли друг напротив друга несколько дней? Опрокинутый юлихский строй рассыпался на глазах – их поражение уже было очевидным для всех. Победители частично спешились и уже начинали делить добычу. Их боевые порядки были в полном беспорядке: кто-то преследовал убегающих врагов, кто-то открыто мародерствовал.

И тут неожиданно к Вильгельму подоспело подкрепление: герцог Гельдерна со своими шестью сотнями рыцарей ворвался на поле боя, как настоящий торнадо.

400 благородных рыцарей из брабансткого войска были убиты на месте, множество нобелей было взято в плен, и лишь единицы успели спастись бегством, чтобы вернуться бесславно домой и встать перед проблемой невыносимого долга наёмникам, выплат выкупа за пленников, а также компенсаций за убитых коней и утерянное снаряжение кондотьеров – 1 миллион 200 тысяч мутонов нужно было где-то взять при том, что годовой доход Брабансткого герцогства составлял 50-75 тысяч мутонов.

А всё потому что рано начали праздновать победу и оказались не готовы отразить атаку Эдуарда Гельнбернского. Ну да оставим экономические последствия битвы там же где её политические предпосылки.

Ведь в этом сражении был ещё 1 поучительный момент. Тот самый прекрасный и доблестный, золотоволосый герцог Эдуард, который так своевременно ворвался на уже проигранные юлихские позиции свежим резервом и победоносной лавиной, в конце битвы снял шлем, дабы получше запомнить и осознать всё величие своей победы … и был убит попаданием в шею шальной (как потом говорили) последней стрелы неприятеля…

Читайте также:

• Лучший антикризисный менеджер средневековой Европы — командующий армией Брабанта
• Сражение при Воррингене (из той же оперы борьбы за Лимбургское наследство)
• Про Архиепископство Кёльнское