Тайебур многое видел на своём веку. Наверное всё-таки бывают такие притягательные места силы на стыке тектонических плит, или разломов земной коры (не знаю), которым суждено быть в центре волнений и переломных моментов истории, гореть, кровоточить, потом возраждаться и снова затухать — по синусоиде — после стресса длительный сон, запустение, и даже если его уничтожить до нуля, разобрать по камешку средневековые террассы, подвалы Тайебур возродится в первозданном замкнутом, обособленном виде — загадочный и угрюмый, немногочисленный и непритязательный.
В 1242-м году он был почти как сейчас — маленькая коммуна, подворье, куры, башня. Единственная яркая деталь — это каменный мост в 2 обоза шириной. Стояло лето, с далекого моря доносился свежий бриз. В замке заседали заговорщики — ни много-ни мало английский король Генрих и некоторые из мятежных, неопределившихся баронов молодого Людовика Святого. Они обсуждали перспективу возврата части графства Пуату, исторически принадлежащую предкам Генриха, всего лишь обсуждали, вернее, торговались и приценивались, что бы эта затея могла принести одним и какие последствия иметь для других. Естественно у закрытых дверей стояли их вооруженные отряды, но, впрочем, это ещё не было восстанием в полном смысле этого слова, но могло им стать.

Весть о том, что молодой король скачет к Тайебуру стала громом среди ясного неба. в спешке было сложно понять, сколько с ним людей, и как теперь следует поступать, ведь представить присутствие английского монарха в замке как соседский визит было не возможно.
Было решено драться. Крепкие стены должны были защитить мятежников.
Зазвенели доспехи, мечи, ополченцы стали спешно готовиться к обороне замка.
Когда противник появился в зоне видимости и оказалось, что Людовик привёл с собой совсем маленький отряд не более сотни воинов, вассалы осмелели — их гарнизон выдвинулся навстречу, готовясь к столкновению на открытой местности перед мостом, где шансов у врага было меньше из-за недостаточной численности. Но в войне ведь всякое бывает. Вот и в этом сражении, стоило ему только завязаться, всё запуталось, завертелось, перемешалось. Воины короля атаковали, причем не после моста, а прямо на нём. Звенели кольчуги от ударов стрел и мечей, часть людей попадало в воды Шаранты. Неприятель напирал, но, конечно, у защитников замка хватило бы сил сдержать и отразить этот натиск. Как вдруг небесный блеск лат, сказочный конь и гебовая мантия: «Это король! Король! Это же сам Людовик идёт в бой!»

Моральная дилемма «предавать, или не предавать» у коменданта Тайебура предстала вдруг совсем в другом свете. Убивать сюзерена нельзя было ни в коем случае! И дело даже не в хитросплетениях кровных уз, а в том, что в случае если хоть один волос сюзерена упадёт с его головы, любой сосед, коих поблизости множество, получит повод захватить эти земли и будет на 100% прав в своём праве.
Был скомандован «Отбой» — одно простое и единственно верное слово.
Людовик оценил мудрость защитников Тайебура, сохранив им жизни и назначив многотысячные выкупы. Как знать-может, если бы не было этих денег, не было бы ни 7го, ни 8го крестовых походов, ни войны алой и белой роз, ни легенды о Святом короле…

Один из главных выводов, которому учит нас это сражение: не уверен-не воюй.